Как известно, сатана — ни разу не творец. Сам он ничего сотворить не может, может только брать хорошие, созданные Богом вещи и портить их. Так что любой грех — это испорченное до неузнаваемости добро…
«Каюсь, батюшка — снова осуждала…». Как знакомы эти слова любому исповедующемуся и любому священнику, принимающему исповедь! Какое добро испорчено нашим «любимым» грехом осуждения, на чем он паразитирует?
Думается, это добро — исконное чувство правды, вложенное Богом в человека как часть Своего образа. Ведь кто, как не Сам Бог, истинно любит и утверждает правду? Это чувство правды, естественное для человека, понуждает его не любить грех и обличать его всюду, где видит. Но главный изъян — недостаток любви — делает из правды страшную ложь: правдоподобие, делает из правды вместо лекарства — дубину, которой мы добиваем согрешившего ближнего…
Смысл Христовой притчи о неосуждении, притчи о сучке в глазу ближнего и о бревне в собственном глазу, напоминает нам о сути второй части заповеди о любви: «…возлюби ближнего как самого себя». Познавая ближнего в любви, мы не только не закрываем глаза на его грехи, но и яснее видим и познаем самих себя, видим, что и я, и ближний — одинаково больны грехом, и во мне и в нем — действуют одни и те же механизмы зла, именно в этом смысле права народная поговорка: «Кого осудим — того грехи на себя берем». И вместо осуждения в нас возникает жалость к Божьему созданию, мучаемому грехом, а жалость — уже часть любви, часть процесса исцеления от зла.
Как сказано, «любящему Бога всё споспешествует во благое», и, как из всего на свете, Бог и из осуждения устраивает для нас некоторую пользу, чтоб этот грех не погубил нас окончательно, но мог стать для нас уроком. Каким? Очень простым: осуждение может стать своеобразным способом самопознания, за что человека судишь — то есть и в тебе самом.
В самом деле, вот представьте трехлетнего ребенка. Он ковыляет по улице, держась за мамину ручку, а вокруг него — содом с гоморрою: звучит мат, кто-то допьяна упивается «ягуаром», в киоске — полупорнографические обложки журнальчиков… А ребенок всего этого не замечает, не понимает — он чист, всего этого нет в нем самом.
Не то — взрослый человек. Коли он сам любит заложить за воротник-то поневоле видит приметы пьянства в соседе, коли он сам развратник-то чует блудные флюиды за версту… Рыбак рыбака видит издалека, так сказать. И если мы понаблюдаем, за какие грехи чаще всего судим ближних, то сможем яснее понять самих себя, и тем полнее и серьезнее будет наше собственное покаяние перед Богом.
Как бороться с грехом осуждения в себе? Я знаю только два способа. Первый: помнить, что, как бы мы ни оправдывали себя, что мол грех надо обличать — Бог прямо запрещает судить. Мы толком ничего не понимаем в человеке, не знаем глубины его сердца — ее знает только Бог, ему и следует предоставить суд. Потому любой случай осуждения надо нести на исповедь, с терпением и упорно, не отчаиваясь и не ожидая быстрого эффекта, пусть даже осуждение повторяется снова и снова годы подряд.
Исповедь действует, пусть и не сразу, она, как та капля, способна рано или поздно продолбить камень. И если мы веруем в ее действенность — по вере нашей и будет нам.
А второй — любить. Любовь оживотворяет и преображает всё. И если мы приняли человека в свое сердце, если он из постороннего стал воистину ближним, своим — мы и на его грехи смотрим совсем по-иному: не как на преступление, а как на болезнь, которую нужно лечить, изо всех сил молитвенно призывая на помощь Врачевателя Христа.
Священник Сергий Круглов
www.pravmir.ru