В конце 2012 года на официальном сайте Дмитрия Певцова появилось письмо с заголовком «Простите, люди добрые!». В нем он просил прощения у всех, кого обидел: у журналистов, поклонников, коллег по актерскому цеху. Послание это произвело эффект разорвавшейся бомбы — от публичных людей не особенно ждут искренности в проявлении чувств, особенно покаянных. Поводом для письма послужила страшная трагедия: погиб сын актера.
Вот только несколько строк из этого послания: «Это не бред, не публичное самобичевание и не пиар. Это настоятельная просьба моего организма извиниться, просто попросить прощения. Начало всему, конечно же, положило горе, которое случилось в моей семье. Такой неожиданный, просто неправдоподобный уход из жизни моего старшего сына Даниила… Ничего более страшного я не испытал за свои неполные пятьдесят лет… Но у любой медали есть оборотная сторона, и уход Даниила многое поменял (и продолжает менять) во мне. Не вдаваясь в подробности моей внутренней жизни, скажу лишь, что я стал чаще «оглядываться назад» и находить в своем прошлом «долги» — то, за что я еще не извинился и не получил прощения: обиды, гнев, осуждение, ненужные слова, поступки и мысли, то, за что мне, оказывается, до сих пор стыдно ‹…› Измениться в секунду невозможно, но, мне кажется, надо стараться, душа наша бессмертна, и жить надо не перед людьми, а перед Богом. А Он все видит! Спасибо вам и еще раз простите меня! Спасибо! Дмитрий Певцов».
Затем Дмитрий Анатольевич дал интервью в эфире одного из телеканалов, где открыто назвал себя христианином. В любое время это вызывает удивление, но еще больше — если делает это известный человек, от которого никто не ожидал ни писем с просьбой простить, ни разговора о вере во Христа.
Мы решили поговорить с Дмитрием Певцовым, задать ему несколько вопросов, чтобы постараться лучше понять его — как человека. Ведь всегда радостно, когда в Церковь входит еще один христианин: сознательно и искренне. Дмитрий Анатольевич отвечал на наши вопросы по почте, поэтому интервью получилось небольшим.
— Дмитрий Анатольевич, конечно, странно задавать такой вопрос человеку, которого лично не знаешь и, наверное, даже и не увидишь нигде, кроме как на экране, но все-таки: как появилась в Вашей жизни вера в Бога? И кроме всего прочего — Он Сам? Когда это произошло?
— Я не уверен, что вера уже со мной, я только потихоньку иду к ней. Наверное, если описывать образно этот процесс, я еще не вошел в храм, я стою на пороге и изредка, когда кто-то открывает дверь, могу видеть иконостас, внутреннее убранство, но только на короткие мгновения, пока дверь снова не захлопнулась. Это самое начало пути к Богу.
Я был крещен давно, но это таинство было для меня не больше, чем церковным обрядом. Я не понимал, а главное, не чувствовал сути этого таинства, и, конечно же, никаких изменений с моей личностью тогда не произошло.
Третьего сентября прошлого года нас оставил мой старший сын Даниил. И его уход, для него такой легкий и светлый и такой неожиданный и страшный для нас, его близких людей, что-то во мне сильно поменял. Смириться и принять такое событие без веры в Бога, наверное, было невозможно.
Последним толчком к началу моего воцерковления стала книга архимандрита Тихона (Шевкунова) «Несвятые «святые»…», после чтения которой я пришел в храм по глубокому внутреннему желанию.
— У многих родителей, которые потеряли детей, возникает вполне естественный вопрос к Богу: «Почему?». И многим бывает сложно при этом поверить даже не в то, существует Бог или нет, а в Его абсолютную благость. Возникает и ропот, и обиды на Бога, вплоть до отречения и отпадения от Церкви. Не испытывали ли Вы чего-то подобного? И если испытывали, то удалось ли это преодолеть? Что Вам помогло?
— Моя жена Ольга помогла мне устоять, пережить, справиться и, конечно, вера в Бога. Правда, не уверен, что это окончательно, но, думаю, самое страшное уже позади. Что касается подобных потерь и наших «почему», «за что»… Наша любовь к близким всегда в какой-то степени эгоистична: мы любим не только человека, но и свою любовь к нему, таким образом как бы присваивая этого близкого. И когда теряем его, получается, что у нас самих отняли что-то, от нас оторвали что-то необычайно дорогое и наше! И вот тогда начинаются эти неправильные вопросы… Надо научаться отпускать Богом данное — Он дал, Он же это у нас и забирает.
— На Вашем официальном сайте размещено Ваше письмо, где Вы просите прощение у журналистов, коллег, зрителей. Вы назвали это потребностью Вашего организма. Судя по всему, данная потребность возникла в связи с Вашим воцерковлением. В письме есть строки о том, что оно — не бред. А приходилось ли Вам уже сталкиваться с какимто непониманием Вашего воцерковления или, как часто говорят нецерковные люди, «ударения в религию» со стороны коллег или друзей? Или с отношением некоторого снисхождения: мол, понятно, у человека горе, сейчас он придет в себя и перестанет бегать в храм по любому поводу?
— Нет, с подобным отношением я не сталкивался. Что касается окружающих меня людей вообще, их мнение обо мне меня волнует мало. Что касается друзей — их у меня не так много, но друзья они настоящие, и этим все сказано.
— От какой бы роли (или ролей) Вы отказались не раздумывая и почему?
— От скучных, не талантливо написанных, а еще от тех, которые не несут в себе свет Божий.
— Многие актеры, приходя всерьез к Богу, начинают чувствовать, что их профессия мешает им «честно» жить по заповеди Божией. Как Вы относитесь к мнению многих людей в Церкви, что актерство и театр — дело не богоугодное?
— Что касаемо настоящего театра, высокого театрального искусства, то оно во многом несет людям любовь, добро, свет, надежду. Актерская профессия — это только профессия, которых у человечества огромное множество. И нужно научаться разделять жизнь и работу.
Как актер с тридцатилетним стажем скажу так: если ты здоров психически, будь любезен творчество сценическое оставлять на сцене и экране, а в жизни постарайся быть нормальным христианином.
— В одном из интервью Вы сказали, что сыграть самого себя крайне сложно. Почему?
— Чем больше не похож на меня персонаж, которого предстоит играть, тем мне труднее, любопытнее выполнить эту задачу, тем больше работает моя фантазия, тем сильнее включаются профессиональные навыки, азарт преодоления. Сам для себя как персонаж я довольно скучен и неинтересен, а при таком отношении к роли ничего хорошего не получится.
— Мы посмотрели несколько интервью и передач с Вашим участием в последнее время, и стало понятно, что Вы — радостный и добрый человек, несмотря на испытания, выпадающие на Вашу долю. Это большая редкость — и не только в наше время. Откуда Вы черпаете силы?
— Конечно, у Господа Бога черпаю, у моих близких, которых Он мне дал.
— Что для Вас самое важное в жизни — конкретно в Вашей и не только?
— Для меня очень важно обретение радости. Очень хочется нащупать и пойти по пути, в конце которого — обретение Царства Божия.
Подготовили Инна Стромилова и Наталья Волкова
Газета «Православная вера» №13 (489)
eparhia-saratov.ru