Все знают чудотворца и скорого помощника Николая. Многие водители наизусть читают тропарь святителю «Правило веры и образ кротости» садясь за руль…
Недавно у одного моего прихожанина потерялся мобильный телефон. Он подошел ко мне и попросил прочитать акафист святому Иоанну Воину. Я с удивлением спросил, почему именно ему. В ответ прозвучало: «А кому ж еще в этом случае молиться?»
Оказывается, многие святые имеют узкую специализацию. Мученику Иоанну Воину принято молиться о возвращении украденного, перед выставкой пчел – преподобным Зосиме и Савватию Соловецким, идущим в лес – царю Соломону… Общая логика такого распределения понятна. Берем житие святого, что он претерпел в жизни – от того и может помочь. Узость такого подхода очевидна. Апостол Павел пишет: «Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13, 9-12). Тут святой апостол говорит о тайне будущего века, когда раскроются дарования каждого в совершенстве, и неполное, несовершенное восполнит и усовершит Бог. Несомненно, святые на Небесах уже пребывают в преддверии этой славы, и их дары многократно умножились и расширились. Мы же примеряем на них свою земную рубашку, и клеем на каждого ярлык.
Многие современные проповедники говорят, что такое утилитарное отношение к святым – отголоски языческого прошлого. Но мне видится еще и другое. В язычестве было не совсем так. Было множество богов, каждый из которых отвечал за свое поле человеческой деятельности. Но какому-нибудь римлянину I века до Рождества Христова и в голову не могло прийти, что, если заболела нога, нужно молиться одному богу, если горло – другому, желудок – третьему. Так было оттого, что в то время практически не было разделений докторов на узкие специальности. Лекарь – был лекарем для всего тела.
Но в наше же время мы не можем себе представить, чтобы гинеколог лечил зубы или хирург – грипп. Мы всегда ищем конкретного специалиста в узкой области. И переносим эти же отношения на мир духовный. Раздробленный грехом ум начинает выискивать в житии каждого святого то, за что бы ему зацепиться. И начинается: при зубной боли – молись мученику Трифону, при глазных болезнях — праведному Симеону Верхотурскому, при заболеваниях ног — Серафиму Саровскому. Прямо небесная поликлиника какая-то! Да простят меня святые угодники!
Я не против того, чтобы молиться при зубной боли мученику Трифону, но меня занимает вопрос: а если помолится другому святому, помощь придет? Почему мученик Трифон помогает при зубной боли? Конечно, не потому, что во время казни святой молился, как написано в молитвослове, чтобы ему была дана благодать целить болезни зубов (ни в одном его житии я этих слов так и не нашел). Он помогает потому, что он – СВЯТОЙ и может ходатайствовать пред Престолом Всевышнего за нас. Но точно также может ходатайствовать и Николай Чудотворец, и Иоанн Предтеча, и другие. Когда мы «загоняем» святых в рамки некоей «специализации», мы унижаем благодать, данную им. Все наши святые – святые «широкого профиля».
Да, каждый из нас, степени, находится в плену у этих стереотипов. Легко представить, к чему может привести распределение святых по обязанностям. К полному абсурду. Так против чего же я негодую? Против унижения святых. Любой святой может помочь нам в любом деле. Лишь бы мы молились со вниманием, благоговением и сокрушением. Лишь бы мы просили на благое дело, думали о «едином на потребу» и искали Царствия Небесного.
Да, Церковь законоположила в определенных случаях обращаться к конкретному святому. Например, к пророку Илии – во время бездождия. Но даже в священническом Требнике таких молитв единицы. Основной корпус молитв имеет единственного адресата – Господа Бога. Я не предлагаю впадать в обратную крайность и молиться только Богу. Это явный перебор. Нужно идти «царским путем».
Следует понять, что святой помогает нам не своей силой, а силой Божией. Поэтому следует соблюдать некую иерархию и в молитвах. Большая часть наших молений должна быть обращена к Совершителю святых – Богу, затем – к Пресвятой Богородице, и лишь затем – ко святым. Это и будет «царский путь».
К святым мы обращаемся не как к малым божкам «православного пантеона», а как к ближайшим друзьям Христовым. Святые молвят о нас слово молитвенное пред Престолом Владыки, соединяют свою святую молитву с нашей немощной, чтобы что-то изменилось в нашей жизни.
Похожая ситуация царит и в сфере почитания икон. Икону часто отрывают от первообраза, наделяют ее силой самой в себе. Любая же икона помогает человеку постольку, поскольку помогает тот, кто изображен на ней. Поэтому немного наивно выглядит желание найти икону Пресвятой Богородицы «на всякую потребу»: икона «Неопалимая Купина» защитит дом от пожара, икона «Помощница в родах» поможет роженицам, икона «Млекопитательница» – кормящим матерям, «Неупиваемая Чаша» – алкоголикам и т.д. Я, опять же, не против. Конечно, поможет. Только не икона, а Пресвятая Дева Мария. И если кормящая мать будет молиться перед иконой Казанской, или пьющий – перед Владимирской, Богородица поможет им точно также, потому что сжалится над скорбящими. Даже если при этом читать не соответствующие акафисты, а обычный канон Божией Матери, который есть в любом молитвослове.
Будем же, братья и сестры, всегда искать православного понимания тех или иных вещей. Будем сравнивать свое понимание Православия с пониманием святых отцов. Будем молиться первоисточнику чудес – Господу Богу, Его Пречистой Матери и всем святым, от века Ему угодившим, да помилует и утвердит нас во святой православной вере. Аминь.
Священник Сергий Бегиян
pravoslavie.ru