Литургия верных называется так потому, что на ней могут присутствовать только члены Церкви Христовой — «верные», поскольку будет совершаться непостижимое Таинство Православной Церкви — Причащение. А так как причащаться могут только крещеные и определенным образом подготовившиеся люди, то присутствие некрещеных или людей другой веры нежелательно.

В древней Церкви это правило соблюдалось очень строго, в церковной общине все хорошо друг друга знали, и появление нового человека не могло быть случайным. Более того, даже те из членов общины (прихода), которые несли епитимью в виде отлучения от Причастия на какой-либо срок, не имели права присутствовать на литургии верных. Такое правило было обусловлено тем, что в понимании древних христиан литургия и особенно вторая ее часть — Евхаристия, или литургия верных, не были простой общественной молитвой, но имели своей целью прежде всего Причащение Святых Христовых Таин.

В наше время, конечно же, ситуация совершенно иная. Очень часто в храмы на литургию заходят люди, которые крещены, но являются христианами только формально, не живут церковной жизнью — не причащаются, не исповедуются. Они по существу не являются «верными». Однако им никто не запрещает присутствовать на литургии верных и, наоборот, чем чаще еще невоцерковленный человек будет приходить на литургию и видеть, с каким благоговением молятся и причащаются прихожане храма, тем скорее он вольется в эту жизнь и станет по-настоящему церковным, то есть верным, христианином. Во многом это зависит от прихожан, от того, какой они подадут пример тем людям, которые делают лишь первые шаги в храме.

«Прилежное сие моление приими…»

Когда диакон завершает чтение Святого Евангелия, он сразу же передает его священнику, который специально для этого выходит в Царские врата. Затем провозглашением сугубой ектении начинается ряд последовательно произносимых молитвенных прошений, состоящий обычно из четырех частей: сугубая ектения, ектения об оглашенных, первая и вторая ектении верных. Также между сугубой ектенией и ектенией об оглашенных иногда вставляют заупокойные прошения — ектению об усопших. Впрочем, она неуместна в воскресные дни и дни великих праздников, поэтому чаще всего провозглашается в обычные непраздничные дни.

Первое же прошение сугубой ектении — «Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем» — настраивает молящихся на более усердную, внимательную общую молитву — это последний момент службы, когда в древности еще могли присутствовать в храме оглашенные и кающиеся. Молитвенные прошения этой ектении сопровождаются троекратным пением хора: «Господи, помилуй». И если в великой ектении, в начале литургии, мы молимся вообще за всю Церковь и о нуждах, если так можно сказать, общественных, то в сугубой ектении молятся об отдельных членах Церкви и их нуждах.

Священник во время этой ектении читает так называемую «молитву прилежного моления», которую приведем здесь полностью: «Господи Боже наш, прилежное сие моление приими от Твоих раб, и помилуй нас по множеству милости Твоея, и щедроты Твоя низпосли на ны и на вся люди Твоя, чающыя от Тебе богатыя милости». Исходя из содержания этой священнической молитвы, можно сказать о том, что сугубая ектения должна быть не только нашим «прилежным молением», но мы должны испрашивать у Бога милости и «на вся люди», то есть мысленно поминать наших близких и ближних и, в первую очередь, тех, кто просил нас о них помолиться.

Также во время сугубой ектении, закончив чтение «молитвы прилежного моления», священник разворачивает антиминс на престоле. Он открывает сначала илитон (плат), в который завернут антиминс, a потом и сам антиминс. Раскрытие антиминса уже является приготовлением к Тайной Вечере, свидетелями которой вскоре предстоит стать всем присутствующим на литургии. Антиминс является также видимым знаком единства прихода со своим епископом, поскольку получить подписанный архиереем антиминс для совершения литургии священник может только из рук правящего архиерея.

«Оглашении, изыдите»

После сугубой ектении идет ектения об оглашенных. Она имеет определенное историческое значение и напоминает нам о древнем правиле катехизации, то есть продолжительной подготовки будущих членов Церкви к Крещению. Прошения этой ектении содержат молитву верных членов Церкви об их братиях, еще не присоединившихся к Церкви, но уже жаждущих слов истины, уже приступивших к изучению Евангелия. В это время священник читает свою молитву об оглашенных, в которой просит о самом главном для них: о присоединении их ко Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Заканчивается ектения об оглашенных возгласом священника, выражающим надежду на то, что оглашенные вскоре присоединятся к тем верным, которые «славят пречестное и великолепое имя… Отца, и Сына, и Святаго Духа». В древности после этой ектении и молитвы священника, во время которой оглашенные стояли, приклонив головы, они покидали храм. К этому их призывало повелевающее троекратное возглашение диакона: «Елицы оглашении, изыдите».

В наше время, к сожалению, практически отсутствует институт катехизации, поэтому оглашенных в храмах нет, и казалось бы, эта ектения теряет свой первоначальный смысл. Но это не так: опытные священники советуют и тем, кто крещен и готовится причаститься, относить прошения ектении об оглашенных к самим себе: «Следя за ее прошениями, мы можем молиться о тех, кто хотя и принял Святое Крещение, но еще не облекся во Христа, то есть не сделался христианином по жизни» [1]. А повеление диакона об удалении оглашенных могло бы «служить предупреждением, чтобы мы, оставаясь в храме, не оказались недостойными присутствовать при величайшем и пренебесном Таинстве Святого Тела и Крови Христовых» [2].

«Иже херувимы, тайно образующе»

После повеления об удалении оглашенных следуют две ектении верных. Так они называются не потому, что содержат какие-либо особые прошения о верных чадах Церкви, но скорее из-за двух тайных молитв, читаемых священником в это время. Содержание, например, второй молитвы верных раскрывает перед нами характер предстоящего страшного служения всей церковной общины. В этой молитве «священник говорит не только от своего имени, но и от имени «молящихся с нами»… Это подчеркивает соборный характер евхаристической молитвы. Народ сослужит священнику… Священник не противопоставляет себя народу, а, наоборот, настаивает на этом единодушном совершении Евхаристии с народом» [3].

Завершаются ектении верных диаконским обращением к молящимся — «Премудрость». Мы уже встречались с повелением прислушаться к премудрости и во время малого входа с Евангелием, и перед пением прокимна, и перед чтением Евангелия. Вот как описывает необходимое при этом настроение молящихся святитель Николай Кавасила: «Приличные священнодействию помыслы, с которыми, преисполненные веры, мы должны смотреть и слушать совершаемое и произносимое, не имея ничего человеческого… Этого хочет и песнь, поемая во время вношения честных даров в алтарь, ибо всякое житейское, говорит, отложим попечение…».

Действительно, после возгласа священника «Яко да под державою Твоею всегда храними…» открываются Царские врата, и хор начинает петь так называемую «Херувимскую песнь», наверное, самое любимое верующими людьми церковное песнопение. В этой песне мы призываемся к таинственному изображению («тайно образующе») святых ангелов, а именно тех из них — Херувимов — кто окружает Престол Царя Славы на небесах. Но самое главное — святая Церковь призывает нас в этой песне оставить все житейские заботы хотя бы в этот миг ангельского служения («иже херувимы»): «всякое ныне житейское отложим попечение». Вот как ярко говорит об этом в своих дневниках пламенный служитель литургии праведный Иоанн Кронштадтский: «Потому мы и должны отложить всякое житейское попечение, чтобы возлюбить Его (Бога) всею полнотою сердца, пламенною любовию»; «Презирай, христианин, сласти плотские, если хочешь насладиться сладостию Божественною, нетленною, вечною, святою: иначе не возможешь вкусить сладости Божией» [4].

Во время пения «Херувимской» священник читает перед престолом свою молитву, начинающуюся такими словами: «Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю Славы…». Таким образом иерей исповедует свою человеческую немощь и выражает благоговейное удивление всех присутствующих на литургии тем, каким образом их, «связавшихся плотскими похотьми», все-таки допускают до присутствия и, в случае священника, непосредственного участия в том, что «велико и страшно и самим Небесным Силам». Ответ следует далее в этой же молитве: все это — «неизреченнаго ради и безмернаго Твоего человеколюбия». Милосердие Божие — вот единственная причина тому, почему мы присутствуем на литургии.

Херувимская песнь является подготовкой всего молитвенного собрания к моменту Великого входа — перенесению Даров с жертвенника на престол. Великий вход — это та незримая граница, которая отделяет нас от «житейских попечений» и приводит к безмолвному созерцанию и соучастию в Жертве Христа: «Это Его Вход, как Священника и Жертвы; и в Нем и с Ним мы тоже на дискосе, как члены Его Тела, причастники Его Человечества» [5].

__________

1. Священноисповедник Сергий Правдолюбов. Объяснение Божественной литургии. ЖМП №2, 2006.
2. Там же.
3. Архимандрит Киприан (Керн). Евхаристия.
4. Цит. по: Архиепископ Вениамин (Федченков). Небо на земле.
5. Протопресвитер Александр Шмеман. Литургия и жизнь.

Иеромонах Дорофей (Баранов)
www.vocerkovlenie.ru