«Блажени нищие духом…»

Во время пения третьего антифона совершается малый вход, или вход с Евангелием. Эта часть литургии символизирует, или, точнее, являет нам выход Христа на общественное служение и начало Его откровения о Царстве Божием как цели существования человеческого рода.

Мы уже говорили о том, что чаще всего в качестве третьего антифона во время малого входа поются «Блаженны», то есть евангельские заповеди блаженств. Это уже не ветхозаветные тексты, а само учение Христа, которое Он преподал во время так называемой Нагорной проповеди. С ее содержанием должен быть знаком каждый христианин, поскольку в ней в тезисной форме, емко и доступно, изложено учение Христа о новой жизни, которую Он пришел насадить на земле.

Важность заповедей блаженств, с которых начинается Нагорная проповедь, заключается в том, что они являются как бы проводниками христианина в Царство Небесное. Об этом мы слышим уже в первой заповеди: «Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное». То есть нищета духовная — смирение, оставление своеволия — это то, что прежде всего необходимо для достижения Небесного Царства. «Это сознание побуждает человека всецело предаться воле Божией и последовать учению Христа Спасителя. Ублажая нищих духом, смиренных, Господь усвояет им Царство Небесное. Еще в этой жизни смиренные духом уже предвкушают сие Царствие, то есть они ощущают мир своей совести и то благодатное утешение, которым характеризуется Царство Божие… Полное наслаждение нищие духом ощутят в будущей жизни, когда будут в общении со Христом» [1],— сказал в одной из своих проповедей архимандрит Кирилл (Павлов). Таким образом, мы видим, что напоминание заповедей блаженств непосредственно перед малым входом должно настраивать присутствующих на главный смысл литургии — общение со Христом. Во время пения «Блаженных» каждый молящийся еще раз проверяет свою совесть по этим заповедям и, видя свое глубокое несоответствие основному евангельскому закону, старается привести себя в покаянное настроение (нищету духовную), без которого просто опасно приступать к грядущему богообщению в Таинстве Причащения.

«Сотвори со входом нашим
входу святых ангелов быти…»

В завершении пения третьего антифона (если это «Блаженны» — на словах «Радуйтеся и веселитеся…») священник и диакон поклоняются престолу, после чего иерей передает диакону Евангелие. Они сразу же переходят на Горнее место в алтаре, где еще раз крестятся и кланяются в сторону иконы, находящейся на Горнем месте. После поклонения диакон произносит вполголоса: «Господу помолимся. Господи, помилуй»,— разворачивается лицом к иерею и чуть приподымает Евангелие перед собой; священник также поворачивается в сторону диакона и делает поклон Евангелию — это поклонение Самому Господу, грядущему на проповедь.

Сразу же после этого начинается шествие (от Горнего места в алтаре, через северные диаконские двери — к амвону перед Царскими вратами иконостаса), возглавляет которое свещеносец с зажженной свечой, символизирующей воссиявший свет учения Христова, а также предшествовавшего Спасителю Иоанна Крестителя. Затем следует диакон, держащий приподнятое вверх Евангелие — Самого Иисуса Христа, а за ним иерей, как бы идущий за Самим Господом; он держит руки опущенными, склоняет голову, выражая таким образом покорность воле Божией и осознание того, что глава Церкви — Христос, а мы — только его служители.

Здесь надо пояснить, почему данное священнодействие называется входом, когда мы видим, что духовенство, наоборот, сначала выходит из алтаря. Дело в том, что в древности литургия начиналась именно с этого момента. Евангелие и вообще все необходимое для совершения литургии хранилось в особом помещении, и поэтому вход в храм для служения совершался вместе с Евангелием, которое полагалось на престоле. Мы наблюдаем и еще один символический момент малого входа: духовенство приближается к Святому престолу, переходит в алтарь — как в иной мир, совершенно отличный от нашего земного мира, который управляется законами, изложенными в Евангелии.

Во время малого входа священник читает положенную тайную молитву. С содержанием этой молитвы полезно ознакомиться и мирянам с целью более полного понимания смысла происходящего во время входа с Евангелием. Например, в ней священник обращается к Господу с такими словами: «Сотвори со входом нашим входу святых ангелов быти, сослужащих нам и сославословящих Твою благость». Это означает, что Небесные Силы входят в алтарь вместе с духовенством для сослужения ему во время литургии. Более ярко и уже во всеуслышание об этом поется во время литургии Преждеосвященных Даров, когда вместо Херувимской песни звучат такие слова: «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат…».

После того как заканчивается пение третьего антифона и священник с диаконом уже заняли свои места перед Царскими вратами, диакон обращается к священнику: «Благослови, владыко, святый вход». Священник произносит слова: «Благословен вход святых Твоих, всегда, ныне, и присно, и во веки веков». Диакон подносит священнику Евангелие для целования, а затем в Царских вратах, поднимая его вверх и делая им крестоообразное движение, возглашает: «Премудрость, прости!». Слово «премудрость» здесь относится к предстоящему чтению Слова Божия, а призывание «прости!» (то есть стойте прямо, просто) адресовано к молящемуся в храме народу, поскольку с этой минуты требуется особенное внимание: начинаются подготовительные действия перед чтением Евангелия — самой торжественной части литургии оглашенных.

«Святый Безсмертный, помилуй нас»

После возглашения «Премудрость, прости!» диакон заходит в алтарь Царскими вратами и полагает Евангелие на престоле. Священник следует за диаконом, но несколько задерживается у Царских врат, чтобы поклониться иконам Спасителя и Богородицы и благословить свещеносца, уже спустившегося под амвон. В этом случае священником благословляется не народ, а именно свещеносец, поскольку он ожидает разрешения вернуться в алтарь. В это время поется песнопение, всегда начинающееся словами «Придите, поклонимся…», но заканчивающееся по-разному, в зависимости от характера богослужебного дня (воскресный день, празднование Божией Матери или какому-либо святому). Священник также входит в алтарь вслед за Евангелием, символически указывая на то, что Христос ведет всех последователей Своего Слова в Царство Божие. Так завершается малый вход, и сразу же поются песнопения — тропари и кондаки, прославляющие подвиги воспоминаемых в этот день святых или объясняющие смысл празднуемого события. Устав пения тропарей и кондаков очень сложен, они поются в иерархическом порядке, согласно указаниям Типикона.

При пении тропарей и кондаков священник читает тайную «Молитву Трисвятого пения», которая заканчивается возгласом: «Яко свят еси Боже наш, и тебе славу возсылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне, и присно». Перед этим диакон берет благословение у священника и выходит через Царские врата на амвон, где ждет окончания возгласа, после чего возглашает: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны», а затем, обводя орарем, показуя на людей, лицом к западу, заканчивает возглас священника, возглашая: «И во веки веков». Возглас «Господи, спаси благочестивыя» сохранился до нашего времени из церемониала византийской царской службы, когда на литургии присутствовали византийские цари, к которым и относился этот возглас.

Иерейская «Молитва трисвятого пения» имеет непосредственную связь с молитвой малого входа и продолжает развивать тему о единстве Церкви Небесной и земной. Более того, в этой молитве священник просит у Господа: «Сам, Владыко, приими от уст нас грешных трисвятую песнь и посети ны благостию Твоею». Мы призываемся к пению ангельского славословия, когда-то услышанного в Константинополе поднятым вверх вихрем маленьким мальчиком. В тот момент ему было открыто, как ангелы перед Престолом Царя Славы непрерывно воспевают «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный». Когда мальчик рассказал об этом народу, то люди только добавили «помилуй нас», и со временем Трисвятое вошло в состав литургии. Хор поет эту молитву трижды, а духовенство читает ее у престола с троекратным поклонением. Затем священник и диакон переходят на Горнее место в алтаре, где обычным порядком возглашается прокимен, предшествующий чтению Священного Писания.

«И мысленныя наши отверзи очи…»

Наступает самая торжественная и одновременно заключительная часть литургии оглашенных — чтение Слова Божия. Подготовительное пение прокимна, чтение Книги Апостолов, затем каждение храма перед Евангелием и, наконец, торжественный вынос Евангелия на амвон для чтения народу — все это указывает на особую важность происходящего и исключительную роль Евангелия в жизни Церкви: «Проповедь Евангелия, провозглашение Слова Божиего есть, несомненно, самая суть Церкви. Церковь стоит свидетельством. Но это свидетельство — не только указание на прошлое, не только воспоминание, но и открытие — вновь и вновь — Вести, когда-то дарованной святым и с тех пор хранимой верою» [2]. Другими словами, Евангелие — благая весть, свидетельство об иной жизни — является той реальностью, от которой ни один человек, слышащий это Слово, не может отойти без изменения, без влияния этой реальности на душу человека.

Во время пения аллилуария (особо распеваемых стихов перед чтением Евангелия) священник про себя читает молитву «прежде Евангелия». В ней он просит Бога дать ему и народу страх блаженных заповедей, чтобы попрать плотские похоти и пройти духовную жизнь. В этой молитве есть также важные слова, которые помогают понять, почему обязательно надо молитвенно готовиться к чтению Евангелия как в храме, так и дома. Священник молится: «Мысленныя наши отверзи очи во евангельских Твоих проповеданий разумение» — только Господь может сделать так, чтобы мы восприняли евангельское слово именно мысленными, духовными очами, и не просто прослушали, но уразумели то Слово, которое может оживить погибающую душу. После прочтения Евангелия в древней Церкви положено было назидательное слово, истолкование прочитанного. В современной практике это используется очень редко, хотя нельзя не отметить, что это самый удобный момент для донесения пастырем до молящихся глубокого смысла Священного Писания, к тому же такое общение священника с паствой очень объединяет церковную общину.

Как говорит святитель Николай Кавасила, чтение Священного Писания приготовляет нас и предочищает пред великим освящением через Таинство Причащения [3]. Таким образом, чтение Слова Божия на Литургии создает необходимую атмосферу благодарения, без которой немыслимо совершение Евхаристии. Услышав о главном в жизни христианина — о дарованных Богом благодеяниях человеческому роду, о новой жизни, новых благодатных законах любви, мы готовимся вступить в самое Таинство, литургию верных, когда Само Слово явится посреди молящихся.

______________

1. Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди. СТСЛ, 2003. С. 319.
2. Протоиерей Георгий Флоровский. О Священном Писании.
3. Св. Николай Кавасила. Изъяснение Божественной Литургии.